Женщинам нет места на войне

Состоялась автобусная экскурсия студентов Политехнического института НовГУ по местам боевой славы в Мясном Бору. Вёл её старший научный сотрудник Новгородского государственного объединённого музея-заповедника Владимир Варнаев.

(Начало рассказа опубликовано на портале РВИО 31.05.2016 г. - На подступах к Новгороду; 02.06.2016 г. – Оборона Новгорода; 03.06.2016 г. – Мемориал «Любино поле»; 06.06.2016 г. -  Кирилл Афанасьевич Мерецков; 15.06.2016 г. – 2-я Ударная; 15.06.2016 г. – Символ предательства).

 (продолжение)

Владимир Николаевич рассказывает:

«Когда мы, музейные работники,  начали готовиться к экскурсиям  в Мясной Бор, то ездили сюда, чтоб примерно знать,  где происходили события, что рассказывать и показывать.

И когда я наткнулся на эту плиту, достаточно старую, несовременную, то решил, что экскурсантам на  кладбище,  всегда буду показывать  эту мемориальную доску. Здесь захоронены девушки. Война –  дело мужское,  так было во все времена.  Но, к сожалению, женщинам в отдельных обстоятельствах тоже приходилось понюхать пороху.

Я сам  побывал на войне, у меня  было три командировки в Афганистан.  Было ранение,  долго валялся с гепатитом, но не жалею нисколько о том, что пережил в этой чужой стране. Это было добровольно.

Там я видел женщин: обслуживающий персонал, медработников, связисток.  Когда нападали на аэродром, они тоже ложились и отстреливались. Женщинам нет места на войне, не женское  это дело. Женщина несёт жизнь. В ней наше будущее, дальнейшее развитие.  Человечество не может существовать  без женщины.

А они  воевали, спасали людей. По подсчётам, в годы Великой Отечественной войны на фронтах было не менее миллиона женщин. В основном это связистки, санинструкторы.

Представьте себе поле боя: масса тяжелораненых, которые не могут шевелиться, истекают кровью.  Ползёт девушка 17 – 18-и лет. Хрупкая, не очень сильная. Ей надо вытащить  тело бойца.

Когда человек без сознания, он становится намного тяжелее. Даже взрослому мужчине и то тяжело тащить другого раненного мужчину. А девушка-санитарка должна   вытащить  не только бойца.  До 43-го года был приказ о том, что его надо спасать обязательно  с личным оружием. Если вытащишь без оружия, то неизвестно, кто он: может, предатель или дезертир?

И вот девушка тащила ещё и его личное оружие. А если он пулемётчик? С пулемётом вытаскивала, чтоб не подвести  бойца! Иначе – вылечили  бы, и под трибунал. Кто ты  такой без оружия? Такая вот атмосфера была.

Говорили, что девушка, которая вытащит 50 бойцов с поля боя, получит орден. Но так только считалось. Насколько я знаю, ни одна медсестра не получила орден за 50 бойцов, а часто за один только  месяц  девушки вытаскивали  по 50-70 бойцов.

Притом у немцев были снайперы,  немцы -  профессиональные воины. Германия всегда была профессиональной военной державой. У них снайперы воевали за деньги. Все жертвы снайпера делились на  категории. Первая категория – убитый офицер. Вторая  –  связист или санитарка. А вот третья категория  -  все остальные.

Как видите, немцы ценили убийство санитарок больше, чем обычных солдат. Снайперы охотились за ними. Эти девушки под дулами снайперских винтовок спасали, спасали, спасали. Вот здесь, в Мясном Бору,  они погибли.  И захоронены в братской могиле.

В фильме «А зори здесь тихие» есть слова старшины:

«Она могла выйти замуж, были бы дети, потянулась бы цепочка жизни, а они по этой ниточке - ножом».

Здесь действовали не ножом. Бомбой, снарядом, чем угодно. Поэтому для меня это один из самых страшных мемориалов. Женщины, погибшие на войне - такого быть не должно.

Так получилось, что когда создавался  мемориал, на этом  самом месте был другой мемориал – «Родина-мать». Он обветшал настолько,  что начали поговаривать о его замене.

И вот появились два человека, два брата: предприниматель и государственный чиновник. У них  здесь, в Мясном Бору, погиб отец. Это братья Пугачёвы. Их отец был командиром одной из бригад. Они полностью профинансировали переустройство этого кладбища и решили поставить скульптуру офицера.

Иногда говорят, что они сделали это корыстно, попросив скульптора  придать изваянию  черты их отца. А мне кажется,  что это нормально. Сыновья гордятся своим отцом, который здесь  погиб. Имеют на это право. А недовольные всегда найдутся.

Обратите внимание на эту часовню.  Советские времена  были «неверующими» временами. Но есть такая фраза: «На войне неверующих нет». Когда побываешь под обстрелом, то потом вспоминаешь, как кричал: «Господи, помоги!»

Я встречался со знаменитым новгородцем, сейчас он, правда,  не так известен. Это Яков Федотович Павлов, который  в Сталинграде со своими бойцами  защищал дом, ставший памятником войны, одним из её символов. Немцы так и не смогли  его взять.

Он рассказывал, что в развалинах дома  нашёл иконку и  положил её в карман. В течение всего времени обороны  Яков Федотович носил на себе эту икону. И каждый день  молился. Он, этот герой, этот настоящий русский воин, сказал мне удивительные слова:

«А знаете, может, мы победили ещё и потому, что ЭТО тоже было? Мы молились». Это он сам сказал. Конечно, вера – личное дело каждого. Но даже если большинство из погибших солдат были атеистами, это  ведь важно не им, важно  нам. Высокая ажурная часовня – это  наша память.  Смотрите: воздух, свет – через неё виден весь мир. Молитва всего скорбящего  мира.